Интересно все же получается — если я остаюсь в холодном мертвом мире сам, но высовывая например руку наружу, чтобы с чем-то взаимодействовать, это не запускает время в реальном мире. Я просто изымаю оттуда предметы, как будто их там и не было, и со стороны это наверное выглядит так, будто вещи просто исчезают в никуда.

Я уже так делал с батареей для маномата, забирая ее чуть ли не из рук у Нокса, но тогда был слишком занят разрешением сложившейся проблемы, чтобы всерьез задуматься над тем, как это работает.

Правда думай не думай, а сильно понятнее не становится.

Я так и не разобрался, в чем причина этого феномена. Возможно, время в Изнанке относительно реальности течет в тысячу раз быстрее, но я не способен пробыть здесь достаточно долго даже для того, чтобы заметить сдвиг крылышка летящей мухи — банально замерзну.

Причем что-то мне подсказывает, что если я оденусь в четыре слоя и возьму с собой какие-нибудь химические грелки, хрен мне это поможет — этот холод совсем не похож на своего собрата из реальности, он как будто изнутри охлаждает, а не снаружи. Что теперь, лаву пить, чтобы согреться?

Второй вариант — что Изнанка это какая-то другая плоскость течения времени. Например, перпендикулярная… Как бы странно это ни звучало.

То есть, попадая в нее, я все еще подвержен течению времени, старению всякому там, но в реальном мире в этот момент все останавливается, поскольку я начинаю двигаться по другой временной линии.

Этот вариант звучит крайне фантастично как минимум потому, что время даже в моем мире, с его пониманием магии, так и осталось чем-то немыслимым, чем-то, что невозможно объять разумом.

Даже никакого цвета маны, который оказывал бы воздействие на время, так и не нашлось. Условно можно было назвать таким фиолетовый, но он все-таки больше имел влияние на пространство. Хотя, если вдуматься, пространство и время — это если не одно и то же, то как минимум несуществующие друг без друга понятия.

А самое плохое — у меня не было возможности понять, как устроена Изнанка, что из себя представляет и почему она такая, какая есть.

Я банально не могу находиться в ней столько, сколько понадобится даже для простейших экспериментов — замерзаю. Все, что я о ней знаю — это то, что доступ в нее я получил, когда мой нож сломался, потеряв часть себя (причем ту самую часть, которая являлась аналогом фокусирующего кристалла в маномате, то есть, по сути, основным узлом, обеспечивающим его магическую мощь).

При попытке открыть проход в другой мир, я открыл его сюда, в Изнанку.

Но так-то если подумать, то она, конечно, тоже вполне подходит под определение «другой мир»… Но в такой странный, пугающий и смертоносный мир уходить не захотел бы никто.

А еще я знал про Изнанку, что с ее помощью очень удобно делать неожиданные для людей вещи. Например, забирать что-то буквально у них из рук.

Я посмотрел на рукоять меча в своей ладони… И выяснил, что знаю про Изнанку кое-что еще.

Обломок меча светился.

Множество разноцветных сияющих нитей, свечение которых невероятным образом будто пробивалось через материал рукояти — вот что было источником. Они брали свое начало в тыльнике рукояти, в самом его центре и тянулись через всю рукоять, через гарду, и уходили в клинок, следуя его едва заметному изгибу и постоянно находясь точно посередине неширокого полотна. Разные нити, разных цветов, всех цветов радуги, и двух еще — белого и черного. Весь спектр цветов маны, короче говоря.

И только там, где клинок заканчивался неровным сломом, нити маны теряли свою стройность и прямоту. Они должны были продолжать линию лезвия, но из-за того, что лезвия как раз и не было, оборванные, они висели, как поникшие жгутики больного анемона. И только крошечные огоньки маны соответствующих цветов на конце каждой нити давали понять, что какая-то «жизнь» в них еще теплится.

Мне уже было холодно, но я не мог удержаться от небольшого эксперимента с обломком. Это был всего лишь второй предмет, который я забрал с собой в Изнанку, а тут такие интересности!

Первой была батарея от маномата Нокса, но я как-то особо не всматривался в нее, мне было важнее поскорее поменять ее местами с моей пустой, а потом поставить в маномат и выстрелить. Да и даже если бы я посмотрел на нее — что бы я увидел? Батареи работают на чистой мане, прозрачной, так что я вряд ли что-то увидел бы. А тут…

Для сравнения я сгустил в другой руке собственный нож, и посмотрел на него. Нож, даром что однозначно являлся сильнейшим артефактом даже в его нынешнем виде, не собирался светиться вложенной в него маной. Он оставался все тем же ножом и на вид, и на ощупь.

Да уж, все чудесатее и чудесатее.

Я убрал нож обратно, а сам вернул взгляд к обломку меча и осторожно повел его вверх, а потом сразу вниз.

Безвольно висящий пучок нитей маны медленно и нехотя потянулся следом за обломком клинка, как щупальца дохлого осьминога, влекомые течением. Они и правда вели себя так, будто дело происходило под водой, а они были настоящими нитями — изгибались медленно и вальяжно, не спеша, оставляя за собой быстро тающие разноцветные следы истекающей в пространство маны.

Похоже, в этом все и дело.

Меч превратили в артефакт, напитав его огромным количеством маны — вон какие нити яркие, практически слепят, и это при условии того, что уже несколько часов мана свободно изливается в пространство!

Потом меч оказался сломан. Замкнутые потоки, лишившись точки закрепления, оборвались, и мана стала просачиваться в пространство. Это объясняет, почему я не могу видеть мановые потоки в собственном ноже, поскольку там они остаются замкнутыми, даже в отсутствие камня…

Но не объясняет, почему вообще в Изнанке разомкнутые потоки какого-то артефакта так интересно выглядят.

Мало того — она показывает их только для тех предметов, которые и сами находятся в Изнанке, то есть, ее нельзя использовать даже как «проявочную комнату» для того, чтобы смотреть на какие-то вещи и понимать, артефакт это или нет, и что он делает.

По сути, пока что получается, что особенность с маной интересная, но бесполезная. Красивая разве что.

Я несколько секунд еще поводил обломком меча по воздуху, выписывая различные разноцветные фигуры, которые быстро таяли в воздухе, ничего нового не добился и решил завязывать с этим развлечением — пальцы уже начинали отказывать.

Я подошел к кровати и задумался, куда теперь спрятать улику. Можно было просто закинуть под кровать, благо свисающая с нее простыня, превратившаяся стараниями Изнанки в каменный монолит, не касалась пола, но там Нокс мог все же увидеть.

Тогда я снова достал нож, снова вспорол пространство над кроватью, дальновидно захватив всю ее длину, просунул в разрыв руку и вытащил в Изнанку подушку. Положил на ее место обломок, приладил подушку на место, а потом примерился к горизонтальному разрыву, висящему над кроватью и чуть сбоку, выдохнул…

И прыгнул вперед и вбок, в полете вытягиваясь солдатиком параллельно полу!

Перед глазами мелькнули светящиеся фиолетовым края вспоротого пространства, а в следующую секунду я уже упал с небольшой высоты на свою кровать — почти в том же положении, в котором находился в тот момент, когда Нокс полез в шкаф.

Кожа от резко наступившего тепла покрылась мурашками, мышцы самопроизвольно сократились, по телу прокатилась волна дрожи, и Нокс это заметил:

— Ты чего дергаешься?

— Потягиваюсь, — ответил я первое, что пришло в голову, поворачиваясь к нему.

— Ага. А что упало? — Он побегал глазами по полу в поисках пропажи.

— Ничего не упало. — Я сделал максимально удивленное лицо. — С чего ты взял?

— Я же слышал. — Нокс нахмурился. — Точно что-то упало. С твоего пиджака.

— Пуговица? — Я хихикнул. — Ну в самом деле, что там могло упасть?

— Не знаю. — Нокс поднял пиджак перед собой и внимательно осмотрел. — Нет, пуговицы все на месте. Да и звук не такой был.

— Слушай, ты не пил случайно, пока все гуляли? — поинтересовался я. — Ты обещал, что больше ни-ни.